Так как же все-таки будет правильно сказать «позво/нит» или «по/звонит», «чай ма/тэ» или «чай /матэ»? Как лучше сказать «я еду на метро» или «я еду в метро»?

Чтобы ответить на подобные вопросы, можно обратиться к словарям или справочникам русского языка. Однако на это не у всех есть время. Более того, не у всех имеется специальная литература. Вот и произносим мы слова, как говорится, не задумываясь. А великий и могучий русский язык все терпит. И не только наши оговорки, но и оговорки, звучащие в эфире. Поэтому многие телезрители весьма положительно оценивают появление на канале НТВ рубрики «Это правильно!», посвященной нормам русской речи. Периодическая печать также не обходит вниманием эту проблему. Так, в «Литературной газете» №№ 7–8 (6010–6011) от 24 февраля и 1 марта 2005 г. на стр. 7 в рубрике «Родная речь» опубликованы статьи Л. Ахременковой и С. Казначеева.

Статья Л. Ахременковой посвящена обсуждению проекта «Свода правил русского правописания», выход которого в свет весьма желателен. Однако у автора есть ряд справедливых замечаний по поводу принципов подачи грамматического и лексического материала, а также в связи с трактовкой некоторых весьма спорных вопросов в самой русской грамматике. Л. Ахременкова также поднимает вопросы, связанные с разработкой теории и методики преподавания русского языка как родного и как иностранного.

Особой критике подвергаются лингвистические термины иноязычного происхождения, например, инверсия, омонимичный, номинативный и др. Хотелось бы знать, какой термин, по мнению автора, следует использовать вместо «омонима»? Что-то вроде «одинаково-звучащие-но-различные-в-своих-значениях-слова»?

Вопросы терминологии в каждой отдельной области науки — особая тема академических исследований. И принцип «простоты и ясности формулировок» в науке не всегда достигается путем замены иноязычных терминов словами родного языка. С другой стороны, употребление иностранных слов в русском языке не всегда оправдано. Проникновение в русский язык англицизмов происходит по следующим каналам:

* научная и техническая терминология, связанная с электроникой и компьютерной техникой, например, термины антенна, экран, ксерокс, компьютер, Интернет, факс, принтер и др. Некоторые русские глаголы образованы на основе английских, например, копировать (to copy), сканировать (to scan) и др. Создаются семантические кальки, например, русское слово загружать (информацией) соответствует английскому глаголу to load (‘загружать’);

• реклама зарубежных продуктов, например, чоко-пай, твикс, мюсли и др.;

• молодежная субкультура, например, эсэмэс, фрэнд, ноу-хау (know-how) и др.

Новые слова появляются для обозначения новых понятий. Судьба каждого слова (заимствованного или исконного) во многом зависит от его употребления в речи. Борьба с иноязычными заимствованиями — проблема не новая. В некоторых странах, например, во Франции, автор, использующий англицизмы в средствах массовой информации, может быть оштрафован. В США и в странах Западной Европе использование нецензурной лексики как в устной, так и в письменной речи подвергается наказанию — денежному штрафу или административному наказанию. Вот только великий и могучий русский язык оказывается незащищенным перед потоком иноязычных заимствований и ненормированной нецензурной лексики. Снятие «табу», или запрета, с нецензурной лексики обусловлено как социальными, так и психологическими причинами. Использование такой лексики не столько вредит языку, сколько психике употребляющего ее человека.

Великий и могучий выстоит. Он смог многое выдержать на своем историческом пути, в частности, реформы письменности и орфографии.

Автор другой опубликованной в «Литературной газете» статьи «Покушение на кириллицу» С. Казначеев обеспокоен не только проникновением иностранных слов на страницы российской прессы, а также «внедрением» латинских и иных графических символов в рекламные тексты на русском языке. Критике подвергается использование большой Ъ (ер) в названии газеты «Коммерсант», употребление цифры 4 вместо буквы ч, например, в сочетании «Ве4ер юмора», а также использование латинских букв в рекламных целях, например, в названии охранной системы «Allигатор». При этом справедливо отмечается и факт «внедрения» кириллицы в латиницу, например, Яndex.

По мнению автора, «варианты Zемфира (равно, как и Глюк’OZA) и Allигатор есть выпендреж и ненужное искажение письменной формы». Защищая наш «великий и могучий алфавит» от иностранных слов и букв, автор и сам не брезгует броским словечком.

И все-таки русский язык действительно великий и могучий. Он велик не только количеством носителей русского языка, но немалым числом владеющих русским языком как иностранным и в ближнем и в дальнем зарубежье. Русский язык велик объемом публикаций на различные темы. На русский язык переведены национальные эпосы разных народов и этнических групп, традиционно проживающих на территории России и СНГ. Это киргизский эпос «Манас», адыгский эпос «Нарты», это сказки народов Севера, это поэзия Карелии и Эстонии. Перевод художественной литературы народов мира на русский язык дает возможность познакомиться с шедеврами мировой литературы.

Русский язык действительно могучий язык, точнее язык, многое могущий выразить. И дело не в каких-то мистических особенностях его структуры. Все дело в российской интеллигенции, которая вновь и вновь свершает свой подвиг во имя великого и могучего духа русского языка и русской культуры.

В мире есть только два языка, экспансия которых происходит так стремительно, — это русский и английский. Так, в 1600 г. население Англии составляло 6 миллионов. А в 1912 г. в мире было 150 миллионов англо-говорящих. В 1600 г. население Руси было 3 миллиона человек. А в 1912 г. более 108 миллионов человек в мире говорили по-русски. В начале XXI века в мире насчитывалось около 450 миллионов англоязычных. Носителей русского языка в мире в начале XXI века насчитывалось более 350 миллионов человек.

Интерес к английскому и русскому языкам среди носителей других языков обусловлен исключительно прагматическими целями. Эти два языка занимают лидирующее положение среди других языков мира как средства отражения научной и технической информации. Так, по подсчетам немецких статистиков, в 1995 г. коэффициент английского языка как языка науки и научной информации составлял 1,8%. За ним следует русский язык с коэффициентом 3,0%. На третьем месте стоит японский язык (коэффициент 3,8%). Французский язык (коэффициент 5,6%) и немецкий язык (коэффициент5,8) занимают, соответственно, четвертое и пятое места.

При подсчете коэффициента использовались показатели следующих параметров: количество населения, владеющего данным языком; объем научных публикаций; число патентов, проектов и научно-технических открытий, сделанных на данном языке; количество студентов, а также число специалистов, использующих данный язык в своей работе. Русский язык велик и могуч не только как язык, отражающий достижения мировой культуры. У него есть потенциал и перспектива языка науки и новых технологий. Стоит ли нам переживать из-за двух-трех десятков заимствованных иностранных слов или по поводу моды на нецензурную лексику? Все это явления эпизодические, случайные и в целом маргинальные. Вряд ли они смогут умалить наш великий и могучий язык. Переживать стоит из-за того, что так мало выходит словарей русского нормативного языка, что проект «Свода русского правописания» все еще не готов к изданию и что в школах России катастрофически мало внимания и времени уделяется преподаванию русского языка.

С.И. Харниш,
кандидат филологических наук